Дорога к Довлатову

Наш земляк, уроженец города Балей, почетный гость четвёртого Международного Забайкальского кинофестиваля, драматург Владимир Сергеевич Попов, поделился с читателями нашего сайта о своей прошлогодней поездке в Америку и предоставил нам фильм-отчёт:

Пару дней назад иду по Покровке – тихой московской улице, скользящей по центру Москвы близ Бульварного кольца и врезающейся в Садовое. Буквально напротив театра «На Покровке», созданного его бессменным худруком Сергеем Арцибашевым, недавно ушедшим из жизни, стоит большой рекламный щит. На нем красочный призыв – читать русскую классику с изображением стилизованных портретов, имен писателей и их произведений. Разумеется, среди имен: Толстой, Гоголь, Тургенев, Достоевский… Стоп! Между Чеховым и Пушкиным вдруг вижу имя Сергея Довлатова с «Заповедником».

Других имен русских писателей советской эпохи, кажется, нет. Смотрю внимательнее –точно нет. Только Довлатов. И, повторяю, между Чеховым и Пушкиным! Ну, разумеется, каждое издательство вольно купить место и выставить в Москве, Питере и других «миллионниках» России свои рекламные щиты, с теми же русскими классиками, но вместо Довлатова указать, скажем, Астафьева или Распутина. Которых я, кстати, высоко чту, но люблю именно Довлатова – за искрометный, ироничный, лаконичный стиль с неожиданными блестками в портретах героев и пейзажных зарисовках, точным, остроумным диалогом, живой и легкой философичностью. И так далее, как любил выражаться сам Сергей Донатович.

Довлатов зазвучал в Советском Союзе в конце 80-х. Говорили и писали тогда, что вот-вот ожидается приезд Сергея в Питер и Москву, его приглашали, ждали. Журналы уже много чего успели напечатать при его жизни, книг, кажется, еще не вышло. Приезда не случилось. Ни Довлатов, ни Бродский не вернулись умирать «на Васильевский остров». Ленинградские классики ХХ века нашли вечный покой в Италии и Америке.

Признаюсь, что для меня Довлатов открылся только года через три после его смерти. Считаю одной из главных своих досадных и глупых ошибок-упущений невежественный отказ от предложения Петра Штейна написать пьесу-инсценировку по произведениям Сергея Довлатова. С Петром Александровичем довелось познакомиться через его отца, очень известного драматурга Александра Штейна. Однажды создателя репертуарных пьес: «Океан», «Гостиница Астория» и замечательной книги «Повесть о том, как возникают сюжеты», пригласил провести с нами занятие на своем семинаре драматургии (В.С. Розов-И.Л. Вишневская) в Литературном институте сам Виктор Сергеевич. Случилась эта незабываемая встреча году в 1977-м, когда Александр Петрович был в полном порядке и провел блестящий разговор на семинаре, который мне посчастливилось посещать в его зенитной поре (1975-81). А лет через пятнадцать в 1992 году я пригласил совсем уже слабеющего А.П. Штейна выступить в журнале «Современная драматургия» в рубрике «Мастерская», которую вел тогда.

Драматург пригласил к себе, я привычно вошел в подъезд дома на ул. Черняховского, где десятки раз бывал у своего учителя, но на этот раз поднялся, кажется, двумя этажами выше квартиры Розова. Часа два записывал рассказ Александра Петровича, после чего ко мне и обратился неожиданно Петр Александрович с «довлатовским» предложением, от которого я, увы, легкомысленно отмахнулся. Вскоре в ефремовском МХАТе Петр Штейн поставил спектакль «Новый американец» по инсценировке Марьямова, который идет на Малой сцене МХТ им. А.П. Чехова и по сей день. В 1995-м я купил трехтомник Довлатова, потом четвертый том «малоизвестного» Довлатова и так далее. С тех пор читаю и перечитываю повести и рассказы Сергея Донатовича с неизбывным и непреходящим удовольствием. Бывая в Питере, всегда заглядывал в «Лавку писателей» на Невском, покупал там новые издания, где на обложках стояло имя Сергея Довлатова.

Желание побывать на нью-йорской могиле писателя возникло давно, но казалось совсем нереальным и несбыточным. В Америке не бывал, скромные доходы не шибко репертуарного драматурга вовсе не настраивали на зарубежный туризм. Но человек предполагает… Семь лет назад моя старшая дочь Лена вышла замуж за Глена Люка и поселилась в маленьком городке Брукингсе в штате Южная Дакота. Третьего июня 2009 года я стал дедом, и буквально через пару недель доча позвала из-за океана папу – свободного творческого пенсионера – на подмогу. Вскоре счастливый дед качал Мэтью (Мотьку) на руках под мурлыканье песен Окуджавы, Визбора и прочих классиков бардовской песни. Особенно понравились малышу «Ты у меня одна» и «Люди идут по свету». Обратный путь в Москву пролегал через Миннеаполис и Нью-Йорк. В Нью-Йорке приземлились в аэропорту «Ла Гвардия» (пишу, как запомнилось в русском произношении, видимо, с ошибками), Углядел по карте Нью-Йорка, что рядом с аэропортом расположен район Квинс, где жил Сергей Довлатов и кладбище, где он похоронен. Всерьез подумывал: не рвануть ли сразу по прилету вместо Брайтона-Бич, где планировал остановиться на пару дней, на поиск могилы Довлатова. Не решился, понимая, что почти с нулевым моим английским и огромным чемоданом искать на незнакомом кладбище могилу русского писателя задачка, не имеющая практического решения. Поехал на Брайтон, где возобновил дружеские отношения со Львом Лейбо – старым коллегой по «Комитету московских драматургов», в коем состою с 1983 года. Надеялся, что Лева за семь лет эмиграции и язык освоил, и компанию «к Довлатову» составит. Лева инициативу в принципе поддержал, подошел к делу основательно. Он знал лично какую-то подругу вдовы писателя, надеялся через неё выйти на саму Лену Довлатову и уточнить правильный маршрут к месту упокоения автора «Заповедника». А в идеале – проделать этот путь вместе со вдовой. На деле все оказалось непросто. Видимо, желающих побывать на могиле Сергея Донатовича с привлечением вдовы в качестве гида хватало, и Елена Довлатова к подобным предложениям относилась крайне избирательно. До перелета в Москву времени оставалось мало, и задача тогда так и осталась нерешенной.

Внук подрастал. Дочка переехала с мужем в самый большой город Южной Дакоты под названием Си Фолс, мы с женой навестили их на Новый 2013 год. Летали тогда, минуя Нью-Йорк. А в июле 2015-го мы с Татьяной снова отправились в гости. Теперь уж я четко наметил маршрут через нью-йоркский аэропорт Кеннеди туда и обратно. После трех недель «у Мотьки» предусмотрел остановку на 4 дня на Брайтоне. Пролетели прекрасные дни и недели в Си Фолсе. Шестилетний Мотька, слава Богу, неплохо говорит по-русски, выступая порой переводчиком между мной и зятем Гленом. О своей пока семилетней жизни в глубинке Америки моя дочка (выпускница Школы-студии МХАТ 1999 года - последнего курса О.Н. Ефремова) возможно, напишет когда-нибудь сама, а я сразу перенесусь в Нью-Йорк конца июля 2015 года. Лева Лейбо в свои 76 лет прекрасно выглядит и бодро согласился продолжить эпопею с поиском могилы Довлатова. Уже другая его знакомая семейства Довлатовых по имени Ляля подсказала нам ориентиры. День Х выпал на 23 июля, а 24-го был наш вылет в Москву. Так что отступать было некуда. К паломничеству на могилу Довлатова я пригласил еще двух старых друзей по Комитету московских драматургов – Мирона Рейделя и Сашу Розенфельда, живущих недалече от Нью-Йорка в соседнем штате. По их приветливому приглашению мы с Таней и Левой 22 июля отправились в Нью-Джерси на междугороднем автобусе. С Мироном мы виделись в мой первый приезд 6 лет назад, Сашу не видел больше 20 лет. Оба оказались крепкими «огурцами» и за шикарным столом, и в уверенной автомобильной езде. Особенно впечатлил 90-летний Мирон. Он перебрался на «иные берега» 22 года назад, и за минувшие десятилетия, вовсе не потерял ни в психике, ни в физике. Удивительный крепыш, кажется, вполне способен и сейчас носить на руках свою единственную любимую жену Лию. Она тоже в свои «под 90» вполне элегантная дама, к сожалению, почти утратившая зрение. Все хозяйство на Мироне, который к тому же пишет статьи, книги и ведет еженедельную передачу на Нью-Йоркском радио. По совокупности причин он не смог принять участие в путешествие в Квинс. Нашлись уважительные мотивы отказа и у Саши, поэтому на следующий день мы отправились по намеченному маршруту втроем. Да! До 3 часов ночи были посиделки, в процессе которых Лева с Мироном досконально изучали предполагаемый маршрут по интернету, уточняя позиции у Ляли. А затем Мирон еще до 5 утра работал, готовясь к близкой радиопередаче.

И вот автобус, метро до намеченной станции, затем найденный по Интернету еще один автобус, идущий до нужного кладбища. Над нами взлетают и садятся большие самолеты, аэропорт Ла Гвардия, точно оказался поблизости. Водитель после оживленной беседы с Левой высаживает нас в тихом районе, указывая рукой на стену кладбища метрах в двухстах. Подходим, на узкой железной дверце входа висит внушительный замок, в обе стороны тянется бесконечная стена. Поднимаюсь на возвышающийся бетонный люк и вижу за забором бескрайние ряды каменных плит. Где тут искать 20 аллею…

Вокруг почему-то ни души, но вот появляется мужская фигура, окликает нас, машет призывно рукой. Идем на зов, Лева выясняет, что это эмигрант со славянскими корнями, малость понимающий по-русски. А главное человек, причастный к службам кладбища. Объясняем, что ищем русского писателя Довлатова, захороненного на 20 аллее. Мужчина жмет плечами, но все же ведет нас на внутренний двор, где молодой негр заводит мотор служебной машины с лопатами в кузове. Наш провожатый объясняет водителю ситуацию, тот с сомнением качает головой, но на помощь соглашается. Татьяну усаживают в кабину, мы с Левой садимся на скамейку похоронных тружеников, и комфортабельный грузовичок бодро въезжает в служебные ворота. Путь оказался не близким, делаем несколько поворотов и видим, наконец, указатель на аллее с номером 20. Тормозим. Водитель повторяет за нами имя Сергей Довлатов, ныряет один в разведку и вскоре энергично зовет к себе. Перед нами искомая плита. Достаточно скромная, но весьма индивидуальная, что читатель увидит на снимке.

Цветы с собой мы не привезли, близ остановки, где садились на автобус, не нашлось ни одного цветочного ларька. С цветами в Нью-Йорке вообще как-то непросто. Перед поездкой в Нью-Джерси мы с женой целый день провели в Манхэттене. Долго ходили по залам французских импрессионистов Метрополитен Музея, слегка прошвырнулись по Централ Парку, потому как к 18-ти часам были званы на ужин к взрослому сыну моего таганрогского друга, коллеги по драматургии и журналистике Сергея Серикова. Его сын Денис живет в Нью-Йорке больше 20 лет, кой-чего добился, недавно женился и стал впервые счастливым отцом крошки Дашеньки в свои 42 года. Цветы для его молодой жены Даны мы искали добрый час близ Бродвея, но так и не обнаружили. Наверное, где-то они были, но конкретно никто из десятка опрошенных указать мне точку не смог.

Правда, Лева меня утешил, что на еврейские кладбища цветы не приносят, здесь принято оставлять камушки. Действительно на десятках и сотнях могил по соседству ни одного цветочка мы не увидели, но перед памятником Довлатова гвоздики лежали! Наши люди тропу сюда находят. Стоял на уступчике и пустой стаканчик, а третьим предметом икебаны на могиле русского писателя оказалась затейливая игрушка. У всех обозримых поблизости могил ни одного предмета не лежало и не стояло.

Мы провели у Сергея Довлатова с полчаса, минут пять, а может, и десять я что-то говорил, а Лева писал на кинокамеру мой монолог о горячем, многолетнем желании добраться до этой точки. Вспоминал я в спонтанной речи штрихи биографии незаурядной личности, эпизоды из любимых произведений. Высказал старые впечатления о московских спектаклях «Новый американец» и «Заповедник» (театр Моссовета). И свежие – о виденном буквально месяц назад в Санкт-Петербургском театре им. Ленсовета очень приличном, на мой взгляд, спектакле «Заповедник», который, правда, тоже уже идет лет шесть, несколько обветшал, хотя форму держит. Еще сообщил Сергею Донатовичу, что буквально только что вышел фильм Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи» по рассказам повести «Компромисс» и готовится снять по Довлатову свой фильм Герман-младший. Так что время показывает, что, похоже, не совсем случайно (а может и совсем не) имя писателя Довлатова появилось и на городской карте улиц Нью-Йорка, и на стенде улицы Покровки среди самых великих русских классиков.